и выехал на Сарабуз, так как Орлов пошел на Симферополь. Пока сдалось 157 орловцев Южному карасубазарскому отряду, трофеев Северного отряда еще не знаю. Арестован штаб Дубинина и все бумаги с печатью, а сам Орлов остался с 16 человеками и мечется в охваченном районе. Постараюсь и его поймать. Потери Орлова огромны. Слащев».

Вскоре кап. Орлов из Бахчисарая послал ген. Слащеву телеграмму следующего содержания: «Срочно, военная, ген. Слащеву, копия начгарнизону Симферополя, Ялты, Алушты, Начдив 34, 13, 9 и всем частям фронта и тыла.

Сегодня мною с одним из моих отрядов занят Бахчисарай и временно задержаны все должностные лица, другие отряды двинулись на Ялту через Алушту и кавалерийские части — на Севастополь. Объявляю всем воинским частям, что ген. Слащевым был допущен подлый поступок, недостойный русского офицера, каковым себя, кажется, считает. 4-го марта по его приказанию 9-й кавалерийской дивизией полковника Выграна был открыт в упор орудийный огонь по мирно идущей обозной колонне моих отрядов, не стесняясь даже присутствием в колонне одиннадцати санитарных двуколок с больными и медицинским персоналом. Возмущенный столь подлым поступком, призываю все офицерство и солдат, оставшихся честными долгу перед родиной, поднять, наконец, высоко голову и громко сказать: „Довольно подлостей и преступлений от высшего командного состава! Довольно быть рабами и слепо идти за преступниками, губящими дорогую нашу Россию!“ Всех русских патриотов, офицеров и солдат призываю к себе. Если у вас, генерал, осталась хоть капля чести, то вы разошлете копию этой телеграммы всем вышеуказанным. Капитан Орлов.»

Ген. Слащев, объявляя эту телеграмму в своем приказе «по войскам, обороняющим Крым, и во все газеты», отвечает на нее: «Объявляю комическую телеграмму капитана Орлова за № 388 из Бахчисарая.

(следует текст телеграммы).

Мне остается спросить капитана Орлова: 1) Почему вы подчинились моему приказу — не потому ли, что я пригрозил вам опубликовать нашу переписку? 2) Почему вы вторично восстали — не потому ли, что я потребовал от вас отчета в деньгах? 3) Почему вы считаете себя защитником России — неужели потому, что вы бежали с фронта? 4) Почему вы объявляете о движении своих армий во все города Крыма — неужели потому, что имеете 16 человек?

Повторяю, что работаю для России и таких людей, как вы, которые украли 10 миллионов, считаю своими врагами. Как назвать человека, клявшегося мне в беззаветной службе Родине к в то же время не выдававшего своим людям содержания и довольствия, украв 10 миллионов и получив от меня три миллиона и 550 комплектов английского обмундирования на 300 человек? Я своего мнения высказывать не стану, боясь, что русские люди выскажутся так, что неприлично опубликовать в газетах. Требую от вас только — дайте отчет в 13 миллионах народных денег и 550 полных комплектах обмундирования и явитесь на гласный суд. В противном случае вы — вор. Слащев.»

Орлов с остатками своего отряда присоединяется к бандам «зеленых», скрывавшихся в горах. Большевицкое подполье, надежды которого Орлов не оправдал (не выпустил политических заключенных из тюрьмы в январе), не поддерживало его, и, как пишет Макаров, «краснозеленые», то есть «зеленые» большевицкого толка, не имели связи с ним.

К Орлову, однако, в горах присоединялись укрывавшиеся в горах и деревушках дезертиры. Он изредка появлялся на Алуштинском шоссе, нападая на проезжающих и одиночных стражников. На более крупные предприятия он, по-видимому, не решался. Орлов терял популярность в рядах офицерства и в рядах тех политических и общественных кругов Крыма, которые возлагали на него какие-то надежды.

Оставил Орлова и его ближайший помощник кап. Дубинин, пытавшийся возвратиться в свой Марковский пех. полк, когда полк, в составе частей Добровольческой армии, эвакуированных в середине марта 1920 года из Новороссийска, прибыл в Крым. В книге «Марковцы в боях и походах…» на стр. 237 описывается «возвращение» в свой полк кап. Дубинина и его дальнейшая судьба: «Приказом 29 апреля ген. Врангель освобождал от всяких наказаний и ограничений по службе воинских чинов, не только перешедших из Красной армии, но и тех, кто был взят в плен, с оговоркой: если не оказывал сопротивления…»

В связи с этим приказом, Марковцев взволновало и возмутило «дело с кап. Дубининым… Будучи раненым, он эвакуировался в Крым, где примкнул к восстанию кап. Орлова, поднятому, как протест против беспорядков в тылу. Это восстание ген. Слащев не мог подавить, и только со вступлением в командование ген. Врангеля, ставшего твердо наводить порядки, восстание кап. Орлова потеряло свой смысл, и его отряд стал распыляться. Кап. Орлов, однако, продолжал скрываться, а кап. Дубинин вернулся к полк. Слоновскому и был зачислен в полк.

Несмотря на приказ ген. Врангеля, ген. Слащев тем не менее продолжал вылавливать „орловцев“. Это знал и ген. Кутепов, и полк. Слоновский. Ген. Кутепов приказал сохранять в полной тайне пребывание кап. Дубинина в полку и запретил куда-либо отправлять его. Но полк. Слоновский, соблазнившись предложением кап. Дубинина привести в полк человек до 150-ти „орловцев“, отправил его в Симферополь. Уже там, в хозчасти полка, стали собираться „орловцы“, как разведка ген. Слащева напала на след кап. Дубинина. Последнему оставалось ехать в полк, но по дороге он был схвачен „слащевцами“. Ген. Слащев, не снесшись с полк. Слоновским, несмотря на то, что кап. Дубинин был в марковских погонах, повесил его. Ген. Слащев все еще чувствовал себя полным хозяином Крыма и, не задумываясь, нанес оскорбление Марковцам. Досадно было еще и то, что 2й полк лишился значительного пополнения». Зная суть «восстания» кап. Орлова и ту роль, которую играл в этом позорном деле кап. Дубинин, трудно согласиться с заключением Марковцев, защищавших его и считавших его невинной жертвой «слащевцев». Когда Дубинин оставил Орлова, нам неизвестно, но можем предполагать, что это случилось после 29 апреля, то есть приказа ген. Врангеля, о котором упоминается в выдержке из книги «Марковцы…». Почти два месяца Дубинин был с Орловым после второго выступления и немного меньше после прибытия марковских частей в Крым. Невольно встают два вопроса: 1) почему Дубинин оставил Орлова? и 2) почему только после 29-го апреля? Потому ли, что он действительно честно раскаялся и честно желал присоединиться к полку (но почему так поздно?) Потому ли, что он разошелся с Орловым, не видя там больше тех возможностей, которые соединили их в начале? Или, наконец, по какой-либо иной причине, исполняя чье-то поручение?

22-го марта 1920 г. генерал Врангель вступил в командование